Воспоминания участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС

«События в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г., в которых мне пришлось принимать участие в октябре–ноябре того же года описываю глазами двадцатидвухлетнего курсанта Могилевской средней специальной школы транспортной милиции МВД СССР.

О произошедшей трагедии мы, как и подавляющее большинство советских граждан, узнали в конце апреля 1986 года из средств массовой информации. Тогда никто и предположить не мог, что на страну обрушилась страшная беда, на всю жизнь изменившая представления людей о «мирном» атоме, а мы станем непосредственными участниками ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

С первых дней предстоящая командировка воспринималась как возможность отдохнуть от учебы и проверить себя в экстремальных условиях. Естественно, масштабов техногенной катастрофы мы не представляли, да никто особенно и не интересовался. Знали, что будем заниматься эвакуацией мирного населения из зоны бедствия, охранять общественный порядок и пресекать мародерство.

В учебном заведении запретили увольнения, отпуска и перевели в режим повышенной готовности.

9 мая 1986 года неожиданно отменили казарменное положение и казалось, что про нас забыли. Это было связано с необходимостью обеспечения общественного порядка при проведении игр «Доброй воли» в г. Москве (школа входила в резерв МВД СССР).

Однако в ноябре получили новенькое специальное обмундирование и в «мягких» Икарусах 29 офицеров и 300 курсантов были доставлены к месту дислокации в тридцатикилометровую зону отселения Хойникского и Брагинского районов Гомельской области.

Условия проживания по армейским меркам можно назвать сносными, но во многом быт приходилось обустраивать самим.

Во всех населенных пунктах приспособили и оборудовали пустующие помещения под пункты кратковременного обогрева. Индивидуальных накопительных дозиметров у нас тогда не было. Дозиметрический контроль проходили после службы. Больше всего «трещали» волосы. Дезактивация проводилась ежедневно и очень тщательно – при входе в жилое помещение обмывали обувь в больших тазах со специальных раствором, затем на крыльце выбивали верхнюю одежду и переобувались. Влажная уборка проводилась каждые два часа. Из средств индивидуальной защиты выдали респираторы.

Служба в «зоне», прежде всего, сплотила будущих офицеров. На практике самостоятельно учились действовать в различных нестандартных ситуациях и принимать необходимые решения, правильно строить взаимоотношения с местными жителями, пытавшимися вернуться к внезапно покинутому жилью чтобы вывезти оставшееся имущество и сельскохозяйственную продукцию с большими уровнями загрязнения, а также ориентироваться на пересеченной местности и пресекать действия мародеров.

Досуг был продуман и организован, ежедневная помывка в бане пришедших со службы, качественное трехразовое питание и обеспечение сухим пайком во время несения службы. Рацион самый разнообразный – от сгущенки до тушенки «Китайская стена».

Службу несли круглосуточно путем патрулирования выселенных деревень. Экипировка и спецсредства соответствовали тому времени: респиратор, фонарик, радиостанция и фляжка с питьевой водой, которую привозили в пивных бочках. Палки резиновые и газовые баллончики тогда не выдавали, поэтому для большей уверенности носили при себе топорики и учебные ручные гранаты, которые остались в местных школах после эвакуации населения.

Нужно признать, что осиротевшими, безжизненными, можно сказать, убогими выглядели деревни, внезапно оставленные людьми вопреки своей воле. О признаках былой полноценной жизни напоминали заброшенные фруктовые сады, опустевшие дома и фермы, груды сельскохозяйственной техники на мехдворах и своры бродячих собак.

Во время патрулирования, особенно в вечернее время, иногда становилось жутковато от неестественной тишины «мертвых» улиц, магазинов и школ.

Не обходилось и без курьезов. Один из курсантов, войдя в сарай, из которого доносились странные звуки, увидел индюка и принял его за курицу-мутанта. Индюков до этого случая ему встречать не приходилось, а в сараи он больше один не заходил.

Вынужденная командировка, теперь уже далекого 1986 года, на всю жизнь оставила неизгладимый след в сердце каждого участника ликвидации последствий радиационной техногенной катастрофы 20-го века. Она ещё долго будет отдаваться болью преждевременных потерь сослуживцев, друзей, родных и близких, вставших на пути атома, вышедшего из-под контроля человека».

Е.Л.Лазакович,
участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС,
директор республиканского специализированного
унитарного предприятия «Радон»